Европа и Россия - тупик, из которого можно выйти
С 2014 года, когда началась американо-российская конфронтация, отношения Москвы с Евросоюзом, хотя формально были заморожены, всё же оставались заметно более дружественными, чем с Вашингтоном. Несмотря на кризис на Украине, на высшем уровне диалог со многими государствами ЕС, по сути, никогда не прерывался. Хотя Кремль был крайне возмущен тем, как Европа «сдала» украинского президента Виктора Януковича, а канцлер Германии Ангела Меркель жаловалась на то, что российский президент Владимир Путин «живет в другом мире», всё же они продолжали регулярно общаться по телефону и вместе с французским президентом Эммануэлем Макроном пытались дипломатическим путем разрешить конфликт в Донбассе. Эти отношения контрастно выделялись на фоне призывов американского президента Барака Обамы к политической изоляции России. И хотя Европа ввела собственные санкции в отношении России, внутри ЕС всегда существовало сильное лобби — которое возглавляла Франция и поддерживали бизнес-круги в Германии, Италии, Австрии и не только — и это лобби продвигало идею налаживать отношения с Россией. И вот теперь ситуация меняется. Перемены означают, что взаимное охлаждение отношений между Россией и ЕС всё больше становится похоже на американо-российское противостояние. В 2020 году произошли два важных события. Во-первых, окончательно рухнул столп, на котором держалось взаимодействие России и ЕС, — особые отношения Берлина и Москвы: инцидент с Навальным, детали и подоплёка которого до сих пор до конца не прояснены, завершил десятилетний период их постоянного ухудшения. Во-вторых, закончился четырёхлетний срок президентства Дональда Трампа, и новоизбранный президент США Джо Байден поставил задачу восстановить отношения с ЕС и создать объединенный фронт западных стран для оказания более эффективного давления на Россию. Отношения начали ухудшаться ещё раньше. С немецкой стороны отношения ухудшились в 2011-м, когда Владимир Путин решил избираться на 3й срок. Что до России, то лучший период в её взаимоотношениях с Германией совпал с годами, когда пост канцлера занимал Герхард Шрёдер. Тогда на пике были идеи европейского выбора России и экономического союза России и Германии, в результате которого образовалась бы «Большая Европа» от Атлантики до Тихого океана. Кризис 2014 года на Украине, когда Германия считала Россию стороной-агрессором, а Россия Германию — нарушителем договорённостей, подорвал остатки взаимного доверия. Инцидент с Навальным в августе 2020-го, его отправка на лечение в Германию, публичные обвинения немецкой стороны в использовании химического отравляющего вещества для покушения на оппозиционного деятеля, возвращение Навального из Берлина в Москву в январе 2021-го и его немедленный арест и суд, завершившийся реальным тюремным сроком, стали началом периода еще большего охлаждения отношений — не только между Россией и Германией, но и Россией и всем Европейским союзом. Столь откровенно негативная реакция Германии, которую разделили и Франция, и другие страны ЕС, окончательно развеяла надежды Москвы на то, что Европа выберет более прагматичную, бизнес-ориентированную линию поведения в отношении России. Разумеется, дело не только в событиях 2020 года (в том числе и не в победе Байдена): отношения, которые на заре 1990-х выглядели как почти идеальный союз между Россией и Европой, разрушались уже давно. В основном — из-за нереалистичных ожиданий друг от друга и опыта, который копился у обеих сторон все эти три десятилетия. Европа с самого окончания холодной войны видела своей целью появление некой «Европейской России» — страны, которая поступательно принимает выработанные ЕС нормы и принципы, интегрирует их в свою внутреннюю политику, экономику и социальную сферу и тесно сотрудничает с ЕС в вопросах внешней политики. Другими словами, Россию рассматривали не как будущего члена ЕС, и даже не как постоянного кандидата, вроде Турции, а скорее как вечного младшего товарища, номинально партнера, но по сути — последователя. Для России же главной была как раз идея «большой Европы». Она подразумевала некое общее экономическое пространство от Лиссабона до Владивостока, построенное на соглашении между ЕС и его постсоветским контрагентом, Евразийским экономическим союзом. Это пространство должно было предусматривать перекрестное владение некоторыми главными активами; концепцию безопасности, которая бы строилась вокруг ОБСЕ, а НАТО и возглавляемая Россией Организация Договора о коллективной безопасности поддерживали бы стабильность на континенте; безвизовый режим между Россией и Европейским союзом. За тридцать лет, прошедших с окончания холодной войны, ничего из этого не осуществилось. Россия отказалась быть ведомым последователем Европы. Европа даже близко не рассматривала возможность ослабления трансатлантических связей в пользу укрепления евразийских (расширение НАТО — тому явное подтверждение). Особенно интенсивным это соперничество оказалось на Украине и за пять лет привело к кризису. Экономический обмен между Россией и ЕС с 2013 года снизился почти вдвое. И всё же, невзирая на риторику, это еще не второй виток холодной войны. Нет ни железных занавесов, ни берлинских стен. Несмотря на санкции и импортозамещение, российская экономика ещё не самодостаточна. Информационное пространство остается преимущественно глобальным, а потому превратилось в довольно-таки активное поле боя. Военные ведомства снова в силе, но враждебные действия инициируют в основном разведслужбы. Если бы не пандемия, рядовые граждане при наличии виз могли бы путешествовать относительно свободно. Более того, ситуация не статична, как это было в годы холодной войны; она меняется, причём явно имеет тенденцию к ухудшению. Вполне реальными кажутся новые кризисы и даже возобновление вооруженных конфликтов на территории Донбасса, Приднестровья или Южного Кавказа. Тупик, в котором оказались «нормандская четверка» и Контактная группа в Минске, может привести к окончательному отказу Киева от Вторых минских соглашений. Москва, в свою очередь, может признать ДНР и ЛНР и перейти к еще более тесной интеграции их с Россией. К настоящему моменту 400 тыс. из почти 4-х млн жителей этих территорий получили российское гражданство. У Германии и Франции для предотвращения конфликта недостаточно веса ни в Киеве, ни тем более в Москве, которая видит в них соучастников и пособников украинского режима. В случае серьезного обострения ситуации Россия окажется в противостоянии с США, которых будут поддерживать европейцы — через структуры НАТО. Кроме замороженных конфликтов на постсоветском пространстве, которые могут внезапно разгореться с новой силой, есть ещё один источник опасности — инциденты между военными самолётами и кораблями России и НАТО. Российские самолеты летают всё ближе к натовским — в то время как те оказываются всё ближе к российским границам, — и инциденты могут произойти и над Черным морем, и над Балтийским, но главное, будут иметь самые серьёзные последствия. Особенно опасно появление самолетов и кораблей НАТО вблизи Крыма и Калининграда — эксклава, окруженного странами НАТО. Прекращение действия Договора по ракетам средней и меньшей дальности и возможное размещение в Европе новейших американских ракет средней дальности — с ядерными боеголовками или без — могут привести к новому ракетному кризису в Европе. Выход США из Договора по открытому небу уже нанёс удар по уверенности в стабильности в Европе. Созданной после окончания холодной войны европейской системы контроля над вооружениями, строившейся на Договоре об обычных вооружениях, Договоре по ракетам средней и меньшей дальности и Договоре об открытом небе, фактически больше нет. Третий источник опасности кроется в политических переменах, которые происходят в некоторых странах. Скрытая политическая нестабильность в Белоруссии открывает перспективу проевропейской ориентации государства, расположенного между Россией и ЕС. Поэтому в Европе и в России возникают опасения, что обе стороны будут усиливать там своё влияние. А во время визита в Москву Верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности в феврале 2021 года было красноречиво продемонстрировано, что в 2021 году западная поддержка российской несистемной оппозиции уже больше не может игнорироваться. Верховный представитель ЕС по иностранным делам Жозеп Боррель приехал в Москву с конкретной целью: лично побеседовать с главой российского МИДа перед мартовским саммитом ЕС, на котором должна была обсуждаться политика в отношении России. Сформулированные предшественницей Борреля Федерикой Могерини пять принципов, предполагавших сочетание жесткой критики и политики санкций с избирательным взаимодействием, успеха не принесли. Приезд Борреля совпал с пиком протестной активности, вызванной возвращением Навального, судом над ним, поэтому основной фокус внимания сместился на эти события. Российская сторона, однако, в категоричной форме отказалась обсуждать свои внутренние дела с иностранным чиновником. В Европе визит Борреля сочли дипломатическим провалом, но в то же время он внёс некоторую, пусть и печальную, ясность. Вот как можно обозначить его итоги. Таких существенных расхождений, как сегодня, между Россией и Европой не было со времён холодной войны. Стороны продолжают отдаляться друг от друга политически, идеологически и экономически. Трения между сторонами усиливаются, столкновения становятся всё более вероятными. И тем не менее отношения куда более насыщенные и менее враждебные, чем в период холодной войны. У России и Европы ещё есть общие важные интересы. В обозримом будущем российско-европейские контакты сведутся к взаимовыгодному обмену: экономическому (в сферах, не ограниченных санкциями), научному, культурному, внеполитическому гуманитарному и т. п. Есть даже вероятность более тесного сотрудничества в вопросах здравоохранения. Россия продолжит отдавать приоритет исторически сложившимся отношениям с ключевыми странами Европы, в первую очередь с Германией и Францией. Весьма вероятно, что еще до того, как будет обнародована новая политическая стратегия, ЕС примет пакет санкций, который добавится к уже существующим с 2014 года. Но, если только не будет идти речь о жёстких мерах вроде отключения России от системы SWIFT, он будет так же неэффективен, как и предыдущий. (Если всё же произойдет резкая эскалация напряжённости, она может привести к настоящему разрыву экономических связей и очень серьёзным последствиям для международной политики.) Также весьма вероятно, что предстоящий пересмотр политики в отношении России выразится в значительно более жёсткой риторике. Время покажет, будет ли новая стратегия ЕС более успешной, чем доктрина Могерини, но, похоже, надеяться на это Европе не стоит. Практически неизбежно, что отношения между Брюсселем и Москвой будут всё больше охлаждаться, а контакты на высшем уровне на какое-то время, вероятно, прервутся. Ирония в том, что это приведёт к росту удельного веса двусторонних связей между Россией и отдельными странами ЕС, что, собственно, и было причиной постоянного недовольства Евросоюза. А для Москвы, разумеется, именно эти двусторонние связи со странами, сохраняющими деловые контакты с Россией, и есть то главное, что осталось от российско-европейских отношений. Отношения ЕС и России зашли в тупик, а обстановка в Европе в обозримом будущем будет и дальше ухудшаться. Поскольку контакт с Брюсселем в настоящее время практически отсутствует, а отношения между ключевыми столицами ЕС и Москвой крайне натянуты, решать эти проблемы России, скорее всего, придётся с Соединенными Штатами. По материалам: <a href="https://carnegie.ru/2021/04/08/ru-pub-84249">https://carnegie.ru/2021/04/08/ru-pub-84249</a>
Comment (0)