Геополитические последствия прихода к власти Талибана*
Значительная часть дискуссии о геополитических последствиях недавнего краха бывшего афганского правительства была сосредоточена на том, что будут делать дальше Россия и Китай. У России, например, есть многолетний опыт и связи в Афганистане. В течение многих лет российские официальные лица предсказывали, что бывшее афганское правительство и Афганские национальные силы безопасности (АНСБ), скорее всего, без поддержки США рухнут. В 2017 году специальный представитель России в Афганистане отмечал, что «целый ряд факторов не позволяет АНСБ самостоятельно оказывать сопротивление вооружённой оппозиции» и что быстрый уход США, вероятно, приведёт к распаду ключевых национальных институтов. Москва потратила последние несколько лет на развитие отношений с талибами (запрещённая в РФ группировка) и укрепление своих силовых позиций в Центральной Азии. Несмотря на то, что крах бывшего афганского правительства Москву, в общем, не удивляет, она считает нынешнюю ситуацию опасной. 24 августа президент России Владимир Путин заявил, что рост террористических группировок в Афганистане является «прямой угрозой для нашей страны, наших союзников». Он также пояснил, что Россия больше не будет участвовать в военных действиях в Афганистане, заявив, что «у СССР был свой опыт пребывания в этой стране. Мы извлекли необходимые уроки». У России есть два основных интереса, связанных с Афганистаном: поддержка своих союзников в Центральной Азии в условиях региональной нестабильности, которая может наступить, и предотвращение распространения международного терроризма на территорию России. Николай Патрушев, секретарь Совета Безопасности России, обозначил ближайшие цели России в отношении Афганистана: 1) контроль миграционных потоков из Афганистана в Среднюю Азию и Россию, 2) защита Центральной Азии от террористов, маскирующихся под беженцев, 3) предотвращение распространения радикальной идеологии за пределы Афганистана и 4) защита от контрабанды оружия и наркотиков. Другие цели, сформулированные высокопоставленными российскими чиновниками, включают предотвращение односторонних переговоров США с государствами Средней Азии о доступе к военной базе и недопущение вовлечения в военный конфликт в Афганистане. В течение нескольких лет Россия как бы находилась в стороне от афганского конфликта и даже обвинялась в тайной помощи этой группировке. Эта стратегия России дала первые результаты. Когда летом Талибан стремительно наступал по всей стране, его официальные лица пообещали Москве, что талибы будут сдерживать нестабильность и не позволят никому использовать Афганистан для нападения на Среднюю Азию и Россию. Также Талибан быстро перешёл к контролю за границей со странами Средней Азии. Россия официально считает Талибан террористической группировкой и пока не признала эту группировку законным правительством Афганистана. Отмена обозначения Талибана террористическим и его признание станут ключевыми индикаторами того, что Россия рассматривает эту организацию как лучшую долгосрочную ставку в расчёте на стабильность в Афганистане. Некоторые сектора российского правительства, такие как силовики, более скептически относятся к способности Талибана управлять страной и сдерживать террористические группировки, такие как ИГИЛ, Аль-Каида и Исламское движение Узбекистана, поддерживаемое ИГИЛ (организации запрещены в РФ). Несмотря на недавние обещания талибов, министр обороны Сергей Шойгу отметил, что Россия по-прежнему должна повышать безопасность на границе с Афганистаном, «даже несмотря на то, что лидеры талибов заявляют, что не будут совершать никаких вторжений через границу и нападений на соседей». Шойгу также обеспокоен количеством оружия, попавшего к талибам во время захвата власти. В прошлом, в том числе после захвата талибами города Кундуз в 2015 году, он среагировал на их успехи, отдав приказы об усилении российского присутствия в Таджикистане. Военные часто проводят учения с Таджикистаном и Узбекистаном в нескольких километрах от афганской границы, уделяя особое внимание контртеррористическим операциям, таким как авиаудары по отдельно передвигающимся автомобилям или условным лагерям боевиков. Будущие учения, запланированные на осень, это очередной сигнал всем потенциальным противникам в регионе. У России есть несколько вариантов поддержки своих основных интересов по стабилизации и укреплению позиций в Центральной Азии и предотвращению распространения терроризма. Первый – разведывательная поддержка государств Средней Азии. Самый простой шаг для России — предоставить Таджикистану, Узбекистану и Туркменистану информацию о безопасности границ, а также о планах и действиях террористов. Разведывательная поддержка может поступать через Главное управление (бывшее ГРУ), которое, вероятно, имеет прочные позиции в Афганистане. Российская федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) и пограничные войска России также могут поддержать эти страны. Второй вариант, озвученный Дарой Массико — старшим аналитиком в исследовательской корпорации RAND и бывшим аналитиком Минобороны США — разведывательная поддержка талибов в отношении террористических группировок в Афганистане. Российская разведка активно отслеживает ИГИЛ в Афганистане с 2015 года. Хотя у Москвы и Талибана сложная история отношений, в настоящее время их интересы целях борьбы с ИГИЛ совпадают. С точки зрения Москвы, сотрудничество с талибами, которые заявляют, что у них мало трансграничных амбиций, — меньшее из двух зол. Через эту призму, по мнению аналитика, Москва может выбрать будущее сотрудничество с талибами. Третий. Безопасность границ и гуманитарная помощь для Средней Азии. Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан заявили, что не желают принимать афганских беженцев. В последние годы у Туркменистана и Таджикистана были свои проблемы с безопасностью на границах с Афганистаном. В августе дезертировавшие пилоты АНСБ прилетели в Узбекистан, а беженцы попытались перебраться через пограничную реку. Таджикистан заявил, что если кризис усугубится, он обратится за помощью к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Границы Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана с Афганистаном протяженные — более 2000 км, часто гористые и имеющие сложный рельеф. Россия могла бы предоставить разведывательные дроны, технологии дистанционного зондирования и даже пограничные войска для усиления официальных пунктов пересечения границы или наблюдения за неохраняемыми территориями. Для оказания гуманитарной помощи и поддержки границы Россия может использовать Росгвардию, военных и МЧС. Эти структуры могут осуществлять разные типы операций, учитывая возможности своих подразделений по сдерживанию массовых беспорядков, борьбе с терроризмом, борьбе с наркотиками и обеспечению безопасности границ. По распоряжению президента России эти силы могут быть использованы и за рубежом. Четвёртый вариант. Использование российского спецназа внутри Афганистана. Пока нет никаких признаков того, что Россия в настоящее время рассматривает возможность прямых военных действий в Афганистане, поскольку и у Талибана, и у Соединённых Штатов есть достаточная мотивация для нейтрализации ИГИЛ. Однако, если ИГИЛ или другие экстремистские группировки в Афганистане разрастутся и распространятся в Среднюю Азию, прямо угрожая территории России, у Москвы есть несколько вариантов прямого вмешательства. Например, развернуть такие группы в приграничных районах Афганистана или даже в глубине его территории. Пятый вариант. Усиление антитеррористических усилий внутри России. Российское руководство, похоже, считает менее вероятным экспорт терроризма талибами, чем перспективу того, что обанкротившееся государство Афганистан предоставит убежище террористическим группам, преследующим широкие международные цели. Россия стремится предотвратить распространение этих группировок в Среднюю Азию и на свою территорию, что предполагает шаги по усилению своих контртеррористических возможностей, особенно на Северном Кавказе. Россия обеспокоена своими гражданами из региона Северного Кавказа, которые являются частью «Эмирата Кавказ» (запрещенная в России террористическая организация) или других групп, завербованных Исламским государством и желающих вернуться в Россию после боевых действий за границей. В последние года определённое количество боевиков покинуло Россию, чтобы воевать за ИГИЛ в Сирии, и не исключено, что некоторые из этих боевиков оказались в Афганистане. И шестой вариант. Военная поддержка Таджикистана и Узбекистана. Как упоминалось ранее, Россия дала понять, что не хочет участвовать в военных действиях в Афганистане. Военные действия России там в нынешних условиях маловероятны и станут для Москвы последним средством, которое будет рассматриваться только после того, как будут исчерпаны все другие рычаги. В то же время министр иностранных дел России Сергей Лавров говорит: «Мы сделаем всё, включая использование возможностей российской военной базы на границе Таджикистана с Афганистаном, чтобы предотвратить любые агрессивные действия против наших союзников». Так что военная реальность вокруг России в контексте Афганистана остаётся сложной. Хотя формально цели России в Афганистане совпадают с целями США, российские официальные лица ясно дали понять, что они будут противодействовать любым односторонним попыткам США обеспечить себе исключительные права военного базирования в Средней Азии. У них такое право было в Афганистане. Результат все видели. По материалам: <a href="https://nationalinterest.org/feature/can-pragmatic-relationship-taliban-help-russia-counter-terrorism-193101">https://nationalinterest.org/feature/can-pragmatic-relationship-taliban-help-russia-counter-terrorism-193101</a>
Comment (0)