Расширение Китая на запад. Почему Россия не возражает

Среднюю Азию часто называют одним из главных источников будущих противоречий между Россией и Китаем. Считается, что раньше в регионе действовало разделение труда, когда Китай отвечал за экономику, а Россия – за безопасность. Но теперь такое разделение уходит в прошлое, что, по мнению некоторых аналитиков, приведёт к неминуемому конфликту Москвы и Пекина. Недавние сообщения о появлении новой «военной базы» Китая в Таджикистане добавляют убедительности таким прогнозам. Однако такой взгляд на регион не учитывает многих важных факторов. Например, он отказывает в субъектности самим странам Средней Азии и исходит из того, что все важные решения за них принимают крупные и влиятельные соседи. Хотя в реальности среднеазиатские государства вряд ли были когда-то так самостоятельны, как сегодня. Странам Средней Азии, зажатым в глубине Евразийского континента без выхода к морю, невыгодно, чтобы один влиятельный сосед вытеснял другого. Поэтому все они стремятся диверсифицировать свои связи с внешним миром, и тут для них важны и Россия, и Китай. Не нужен конфликт и самим Москве и Пекину, для которых их собственные двусторонние связи всегда будут иметь большее значение, чем интересы в Средней Азии. Всё это ставит под сомнение популярные предсказания о грядущем столкновении России и Китая в борьбе за Среднюю Азию. Скорее ситуация в регионе в целом будет развиваться так, как это происходит уже сейчас в Таджикистане, где Пекин дальше всего продвинулся в сфере безопасности, но к конфликту с Россией это не привело. Представление о разделении труда между Россией и Китаем в Средней Азии отчасти верно. Китайская активность в экономике региона всегда бросалась в глаза – особенно с тех пор, как председатель КНР Си Цзиньпин запустил инициативу «Один Пояс - Один Путь». Но нельзя сказать, что в сфере безопасности Пекин полностью полагался на Россию. С самого появления независимых стран Средней Азии у своих границ Китай был заинтересован в стабилизации соседнего региона, потому что именно на это время пришелся подъём сепаратистского движения в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. В середине 1990-х тогдашний председатель КНР Цзян Цзэминь совершил турне по всем странам Средней Азии (кроме Таджикистана, где шла гражданская война) и везде говорил о важности борьбы против «трёх зол» – терроризма, экстремизма, сепаратизма. С тех пор для Пекина важно, чтобы граничащей с неспокойным Синьцзяном Средней Азией управляли дружественные режимы, которые не станут помогать сепаратистскому подполью. Также регион превратился в буфер между китайским западом и ещё более опасным Афганистаном. Так что Китай уже не первое десятилетие расширяет сотрудничество со странами Средней Азии в области безопасности. То, что начиналось с простых поставок обмундирования, сегодня доросло до сложных форм взаимодействия типа совместных учений, патрулирования границ и военно-технического сотрудничества. Теснее всего Китай сотрудничает с Таджикистаном, где, по сообщениям СМИ, недавно появилась уже вторая китайская «военная база». Причина такого повышенного внимания в том, что Таджикистан для Китая выглядит слабым звеном в региональной безопасности. Это единственная страна в Средней Азии, которая граничит одновременно и с Афганистаном, и с Китаем. Вооружённые силы Таджикистана считаются самыми слабыми в регионе. В Таджикистане сравнительно высоки риски терроризма и местного радикализма, а через таджикско-афганскую границу проходит один из путей наркотрафика в Китай. 27 октября 2021 года первый замминистра внутренних дел Таджикистана представил в парламенте план сотрудничества с Китаем, по которому Пекин за свой счёт будет строить в Таджикистане некий объект. Согласно ратифицированным в тот же день постановлениям, строящийся объект – это «полицейская академия» для таджикского МВД. Известно, что новый объект будет расположен близ таджикско-афганской границы. Судя по документам, по просьбе таджикского правительства Китай не только выделит на проект почти 9 млн долларов, но ещё и предоставит всё необходимое для строительства оборудование и материалы. При этом СМИ сообщали, что Пекин строит новую «военную базу» не совсем бесплатно – взамен Душанбе должен передать Китаю полный контроль над первой подобной базой, о которой стало известно в 2018 году. Ранее это был советский аванпост, который, судя по спутниковым снимкам, Душанбе с помощью китайцев модернизировал и расширил. Там, по словам местных, даже служат китайцы. Официально Китай отрицает все сообщения о своем военном присутствии в Средней Азии. Представитель МИД КНР Ван Вэньбинь на регулярных пресс-конференциях несколько раз заявлял, что «не в курсе ситуации» в Таджикистане и что «у Китая нет военных баз в Средней Азии». Формально военного присутствия Китая в Средней Азии действительно нет: объекты в Таджикистане строит не Народно-освободительная армия Китая, а Народная вооружённая милиция – внутренние полувоенные формирования (аналог Росгвардии), которые в мирное время занимаются охраной правопорядка. Получается, что в Таджикистане существует база китайских полувоенных сил – наличие некоего объекта, как бы его ни называли, и его связь с Китаем не отрицают даже таджикские официальные лица. В любой другой стране Средней Азии даже слухи об открытии китайской базы вызвали бы волну общественного негодования. В некоторых из них и без подобных слухов люди регулярно выходят на антикитайские митинги: с 2018 года в Киргизии было 15 таких акций, а в Казахстане – более 140. В Узбекистане митинги в принципе проводить сложнее, но данные Gallup показывают, что за последнее десятилетие уровень одобрения действий Китая там упал ниже 25%. Руководство Таджикистана, глядя на ситуацию в соседних странах, опасается аналогичных протестов у себя, поэтому опровергает все сообщения СМИ о китайской базе и заявляет: китайского военного или силового контингента на новом объекте не будет – после строительства его передадут специальному отряду быстрого реагирования Управления по борьбе с организованной преступностью МВД Таджикистана. И действительно, антикитайских протестов по этому поводу в Таджикистане, скорее всего, не будет. Эта страна наряду с Пакистаном – одна из самых дружественных Китаю в Средней и Южной Азии, причем на уровне не только правительства, но и общества. Одобрение КНР в Таджикистане достигает 63%. Объясняется это тем, что этнических таджиков в Синьцзян-Уйгурском автономном районе очень мало (всего 50 тысяч) – в отличие, например, от этнических казахов (полтора миллиона). Политические элиты в Таджикистане тоже настроены к КНР довольно лояльно, хотя и по своим причинам. Китай стал важным источником финансового благополучия для высокопоставленных таджикских чиновников. Сегодня более 80% золота в Таджикистане добывается совместными предприятиями с китайским участием, в добыче серебра китайских компаний тоже большинство. Продвижение Китая в сфере безопасности в Средней Азии, конечно, не может остаться незамеченным, но его масштабы пока несопоставимы с российскими. Тот же Таджикистан входит в Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ), а на его территории расположена 201-я военная база – крупнейший зарубежный военный объект России с 7000 военнослужащих. Более того, Россию в таджикском обществе поддерживают куда больше – 88% по опросам. А рейтинг Путина там даже выше, чем в России, – 75%. Огромная зависимость таджикской экономики от миграционных потоков в Россию дает Москве мощный рычаг влияния на Душанбе. Ещё важнее для России, что действия Китая в Средней Азии не направлены на выдавливание российского присутствия из региона. Все учения, которые китайцы проводят без российского участия, строительство полувоенных объектов, двусторонние соглашения, визиты высокопоставленных военных и так далее направлены на обеспечение собственно китайских интересов. Даже если рассматривать происходящее в Средней Азии как симптом растущих великодержавных амбиций КНР, то они сильно отличаются от американских. Пекину не хочется брать на себя функцию мирового военного и идеологического жандарма. Китай стремится сохранить свою репутацию «ответственного и миролюбивого государства», которое не вмешивается во внутренние дела других стран. Конечно, в Средней Азии нетрудно найти причины для конкуренции между Россией и Китаем, но причин для их сотрудничества там не меньше. Путин называет «работу в третьих странах» важным направлением взаимодействия с Китаем. С приходом к власти в Кабуле талибов лидеры двух стран регулярно обсуждают региональную безопасность и ситуацию на границе Афганистана. Крупнейшие двусторонние военные учения Москвы и Пекина «Сибу/Взаимодействие-2021» были посвящены борьбе с терроризмом. Военные двух стран прорабатывали среди прочего сценарии взаимодействия на случай возможного прорыва афганской границы со Средней Азией. Короче говоря, опасность конфликта между двумя державами в Средней Азии преувеличена, а потенциал для сотрудничества недооценивается. И даже если у Китая с Россией найдётся за что конкурировать в Средней Азии, сейчас для них куда важнее дружеские двусторонние отношения, особенно на фоне углубляющихся противоречий обеих стран с Западом. По материалам: <a href="https://carnegie.ru/commentary/86095">https://carnegie.ru/commentary/86095</a>

• Category: News
• Duration: 10:04
• Date:  3 years ago
• Tags:   средняя азия, китай, военные базы, одкб, геополитика