Как Америке избежать войны на два фронта

Наибольшая опасность, грозящая США в 21 веке, если не считать прямое ядерное нападение — это война на два фронта с сильнейшими военными противниками, Китаем и Россией. В нынешней ситуации с американским бюджетом наиболее вероятный исход может оказаться худшим из худших. Таково мнение Аарона Митчелла — бывшего помощника госсекретаря по европейским и евразийским делам. Сегодня он возглавляет аналитический центр, который занимается исследованиями соперничества великих держав. Такой конфликт, считает эксперт, потребует огромных общенациональных усилий. По сути дела, Америка будет вынуждена воевать с армиями, которые используют ресурсы половины Евразии. Такая война перенапряжёт силы американской армии, а может быть, даже полностью истощит их. Она потребует огромных жертв от американского народа и будет иметь далеко идущие последствия для влияния, альянсов и процветания США. А если такой конфликт перерастёт в ядерную конфронтацию, под угрозой окажется само существование Соединённых Штатов. Поскольку ставки так высоки, одной из главных целей современной большой стратегии США должно стать недопущение войны на два фронта с Китаем и Россией. Тем не менее, Соединённые Штаты очень медленно осознают эту опасность, а уж тем более её последствия для американской политики. Пока Вашингтон, рассматривая проблему «одновременности» (именно так её называют в пентагоновских кругах), сосредотачивает свои усилия преимущественно на её военной стороне. Принятая в 2018 году Национальная стратегия обороны пришла на смену концепции двух войн. Теперь всё внимание приковано к ведению одной крупной войны с самым боеспособным противником Америки — Китаем. Но вскоре интеллектуальная элита военного сообщества приступила к дебатам о том, как действовать в случае возникновения войны на два фронта. По сравнению с этими дебатами гораздо меньше обсуждается вопрос о том, как должна действовать американская дипломатия, дабы не допустить войны на два фронта и в целом избежать нагрузок стратегической «одновременности». У администрации Трампа был более конфронтационный подход к Китаю. Но это не сопровождалось перестройкой дипломатических приоритетов и перераспределением ресурсов в других регионах, чтобы как-то компенсировать внимание оборонной стратегии к Индо-Тихоокеанскому региону. Администрация Байдена тоже не задумывается о перераспределении стратегического внимания и ресурсов между регионами. Такой дисбаланс целей американских военных и дипломатии ошибочен и чреват большими неприятностями. Америке для снижения бремени «одновременности» придётся ограничить свое военное участие в активных конфликтах и повысить действенность существующих альянсов, либо же существенно увеличить свой военный бюджет. Есть и другой вариант: найти какое-то сочетание трёх этих действий. У эксперта взгляд пессимистический. Америка будет и дальше пытаться внушать всем благоговейный страх своими угрозами, не подкрепляя их совершенствованием качества своих альянсов и одновременно сокращая расходы на оборону. Из-за такого отношения влияние США будет ослабевать, а возможности Вашингтона по поиску политического баланса между регионами будут ограничены. Это создаст идеальные условия для того, чтобы объединившиеся Россия и Китай постоянно испытывали на прочность американскую решимость в своём географическом окружении. Недопущение такого сценария — задача не столько для американской армии, сколько для американской дипломатии. На самом деле, дипломатия в своей высшей форме издавна используется как раз в этих целях. Это инструмент для перераспределения сил в пространстве и во времени, чтобы не пришлось одновременно сражаться с несколькими врагами. Такая работа по созданию очерёдности конфронтационных действий должна сегодня стать приоритетной для американской дипломатии. Вместо того, чтобы пытаться сдержать Россию и Китай одновременно, эксперт советует США найти способ разнести по времени борьбу с этими державами, дабы не противостоять им одновременно в ходе войны. У США небогатый опыт соперничества с несколькими странами в мирное время. Ключом к успеху США в борьбе с крупными оппонентами в 20 веке всегда была способность Америки превзойти их по объёмам производства, мощности армии и дальности действия своих вооруженных сил. Усиление Китая в 21 веке сопровождается и другими неблагоприятными изменениями в международной системе. Главное среди них — превращение России в сильного в военном отношении и мотивированного в политическом плане оппонента. Значимость России часто преуменьшают из-за её относительной демографической и экономической слабости. Но она остаётся сверхдержавой в силу своего размера, населения и наличия у неё одного из двух самых крупных в мире ядерных арсеналов. Российское руководство в большей степени, чем руководство любой другой крупной державы, определяет интересы своей страны таким образом, что они противоречат интересам США. С точки зрения американской стратегии, такое сочетание угроз, исходящих от двух крупных держав, бросает США организационный вызов. Дело не в том, что Россия и Китай обязательно создадут прочный военный альянс, хотя такое вполне возможно. Дело в том, что эти крупные страны поступают так, что исходящие от них угрозы для Америки усиливаются. Они синхронизируют свои действия таким образом, что это создает одновременную угрозу интересам США в разных регионах. Недавно Россия резко увеличила группировку своих войск на границе с Украиной, а китайские корабли появились у архипелага Спратли. Поскольку произошло это в противоположных концах Евразии, США было бы очень трудно ответить обоим противникам одновременно. Тут, правда, эксперт умалчивает, что речь идёт о регионах, находящихся у границ России и Китая, и за тридевять земель от Америки. Меняющиеся бюджетные и стратегические реалии вынудили Пентагон в 2018 году отказаться от старого стандарта двух войн и сосредоточиться на усилении угроз со стороны Китая. В практическом плане это означает, что в обозримом будущем американские вооруженные силы будут в приоритетном порядке заниматься планированием и выделять ресурсы на войну в западной части Тихого океана, а не в Европе или на Ближнем Востоке. Это значит, что Пентагон будет закупать меньше оружия для ведения боевых действий на суше и больше — для войны на море, в воздухе и в космосе. Он будет тратить меньше денег и выделять меньше людей американским военным командованиям в Европе и на Ближнем Востоке, отдавая предпочтение Индо-Тихоокеанскому командованию США. Как отмечает Элбридж Колби, экс-заместитель помощника министра обороны, это может означать следующее: даже в том случае, если Россия начнёт какие-то активные действия в Европе, Пентагон посчитает необходимым сохранить основную часть своей боевой мощи в резерве, чтобы иметь возможность противостоять действиям Китая в западной части Тихого океана. Если вооруженные силы США смогут вести войну только с одним, но не с двумя противниками из числа великих держав, Америке придется делать ставку на нечто иное, нежели на свою армию, при выполнении своих обязательств перед Европой, которая по умолчанию превратится во второстепенный театр военных действий. Разумно предположить, что на этом театре Соединённые Штаты сохранят свои войска, однако их будет недостаточно для сдерживания России в случае возникновения регионального конфликта. Задача дипломатии состоит в том, чтобы выполнять эти обязательства, создавая такую политическую конфигурацию на международной арене, которая в большей степени соответствует ограниченным военно-экономическим возможностям Америки, и в то же время, помогает противостоять главной угрозе. Сделать это она может двумя основными способами, которые не являются взаимоисключающими. Первый способ — создать и возглавить в одном или в обоих регионах эффективные коалиции в составе союзников и партнёров, которые смогут взять на себя более существенную военную ношу по противодействию двум угрозам. Поскольку у США в этих регионах есть множество союзников и партнёров, главное для них — извлечь максимум пользы из этих отношений. Такие усилия осуществляются уже несколько лет, и они будут неизменно продолжаться. Американские администрации одна за другой стараются увеличить коллективную нагрузку на союзников и партнёров в Европе и Азии. Однако опыт последнего времени подсказывает, что в обозримом будущем союзники могут не захотеть брать на себя такое бремя в области обороны, позволяющее существенно ослабить военную нагрузку на США в этом регионе, которая возникает из-за России и Китая. Есть и другой способ, посредством которого дипломатия может устранить несоответствие между военными ресурсами и угрозами. Для этого она должна сделать одного из крупных противников менее опасным. Для США после холодной войны это Терра Инкогнита; но великие державы на всём протяжении истории отдают предпочтение такому методу предотвращения войн на два фронта, устанавливая очерёдность угроз. Такая стратегия реализуется в разных формах, однако в целом она сводится к трём основным вариантам. Вариант 1й. Переманить на свою сторону более слабого. Вариант 2й. Отложить соперничество с более сильным. Состоит в том, чтобы отложить соперничество с более сильным противником, дабы расправиться с более слабым. Вариант 3й. Сотрудничество с обоими противниками в некой новой структуре. Сотрудничество с геополитическими соперниками может быть выгодно, если возникающие в результате этого структуры основаны на общих интересах. Но в отношениях США с Китаем и Россией такой основы практически нет. По материалам: <a href="https://nationalinterest.org/feature/strategy-avoiding-two-front-war-192137">https://nationalinterest.org/feature/strategy-avoiding-two-front-war-192137</a>

• Category: News
• Duration: 10:12
• Date:  3 years ago
• Tags:   сша, китай, россия, геополитика, холодная война