Миротворчество Трампа было заведомо обречено

В нашем недавнем выпуске про 100 дней Трампа мы разбирали, что он успел сделать. Выяснилось, что практически ничего из обещанного. Сегодня попробуем разобраться, почему же у него не получилось стать миротворцем. Теперь опосредованная война США на Украине – это война не только Байдена, но и Трампа. Действующий президент перекладывает вину за невозможность разрешения конфликта на Киев и Москву, однако и сам несёт немалую ответственность. За громкими речами он недооценил силу мотивации разных сторон и совершил другие грубые ошибки в качестве миротворца. Президент США пообещал как можно скорее положить конец боевым действиям между Украиной и Россией, однако спустя несколько месяцев его администрация объявила, что США отказываются от так называемой «челночной» дипломатии между двумя сторонами. На прошлой неделе пресс-секретарь Госдепартамента Тэмми Брюс подтвердила, что США больше не будут выступать в качестве посредника в переговорах. По её словам, отныне все дела будут вестись между непосредственными сторонами конфликта. Она добавила, что «сейчас им предстоит разработать конкретные предложения, как завершить этот конфликт» и подчеркнула, что это будет зависеть «от них самих». Сам Трамп в интервью NBC высказался ещё более пессимистично, заявив, что достичь мирного соглашения «возможно, не удастся в принципе». И действительно: похоже, что конфликт снова обостряется — причем с одобрения Белого дома. Четвертого мая газета New York Times сообщила о переброске американской батареи ПВО Patriot из Израиля на Украину. Поскольку все экспортные поставки Patriot требуют официального одобрения Вашингтона, это говорит о том, что Белый дом дал зелёный свет. Всего за несколько дней до этого Вашингтон одобрил соглашение на сумму 300 миллионов долларов на обучение и поддержку F-16. В пакет вошла модернизация самолётов, запчасти, программное обеспечение, оборудование и обучение украинского лётного состава. Кроме того, украинские СМИ сообщили, что Белый дом дал добро на новые поставки вооружений на сумму в 50 миллионов долларов. Утверждается, что в этот пакет вошла неуказанная военная техника и некие связанные с обороной услуги. В преддверии праздника 9 мая Путин объявил об одностороннем трёхдневном прекращении огня на Украине по гуманитарным соображениям. Однако Зеленский отверг перемирие как заведомо недостаточное, заявив, что Киев готов рассматривать прекращение огня лишь сроком не менее 30 дней. В угрозе лидерам, направившимся в Москву на 9 мая, Зеленский предупредил, что Украина «не может нести ответственность за происходящее на территории России», пока продолжаются военные действия. Трамп винит в провале мирных переговоров Зеленского и Путина, однако он и сам несёт немалую ответственность. Вступив в должность, он начал переговоры с правильной позиции — признав, что конфликт, по сути, представляет собой опосредованную войну между США и Россией и, как следствие, может быть разрешён лишь прямым соглашением между двумя этими державами. Вот почему ни европейцев, ни украинцев изначально на переговоры не позвали. В таком подходе была чёткая логика: прочное урегулирование требует прямого взаимодействия между непосредственными центрами принятия решений. Но надолго его не хватило. Всего через несколько недель американская администрация резко сменила курс. США нашли себя в новом качестве, став из непосредственного участника «нейтральным посредником» — несмотря на непрекращающуюся военную и разведывательную поддержку Украины (после короткой паузы). Уже само это противоречие должно было подорвать переговорный процесс. Нельзя быть одновременно участником конфликта и честным посредником. После объявленной военной помощи претензии на нейтралитет стали ещё менее состоятельными. Вообще, дипломатические усилия Трампа зашли в тупик по нескольким причинам. Во-первых, он недооценил нежелание Европы и Украины идти на какой бы то ни было компромисс из-за неприемлемых политических последствий. У обеих имеются мощные стимулы сохранить статус-кво. Для европейских лидеров мирное соглашение с признанием российских достижений — политическая смерть. Конфликт служит им идеологическим оправданием экономических трудностей, урезания прав и свобод и даже авторитарных замашек. Для Просроченного же ставки ещё выше. Для него прекращение боевых действий может оказаться не только концом его политической карьеры, но и поставить под угрозу его жизнь. Эти соображения сделали урегулирование путём переговоров крайне маловероятным без подавляющего внешнего давления — а его США, как оказалось, оказывать не готовы. Сверни США военную поддержку Украины и согласись на основные требования России, европейцы едва ли смогли бы поддерживать опосредованную войну в течение сколько-нибудь значимого периода времени. Так почему же Вашингтон не пошёл по этому пути? Ответ кроется не столько в Европе или Украине, сколько во внутриамериканских факторах. Для Трампа переговоры о таком соглашении с Москвой всегда были серьёзным политическим вызовом. В американских спецслужбах — да и в администрации Трампа — хватает «ястребов», стремящихся максимально затянуть конфликт. Хотя сам Трамп и небольшой круг его приближённых могли быть действительно всерьёз настроены на мирное соглашение, внутреннее сопротивление оказалось непреодолимо. Поддавшись нажиму, Трамп расхотел идти на необходимый политический риск. Наконец, дело усугубил решающий просчёт: Трамп недооценил твёрдость российской позиции. Похоже, он полагал, что предложения признать территориальные приобретения России на Украине хватит за глаза для дипломатического прорыва. Вероятно, он рассчитывал, что Москва даже пойдёт на встречные уступки. Россия же с самого начала дала понять, что в соглашение должно войти гораздо больше, чем статус новых регионов. Для Москвы задача конфликта — перестроить сам мировой порядок безопасности. Она всегда требовала и новой архитектуры европейской безопасности – с ограничениями на расширение НАТО и обширной реструктуризацией самой международной системы, чтобы отразить в ней рост новых центров силы, в частности Пекина и Москвы. С этой точки зрения глобальное управление должно основываться на суверенном равенстве, региональном равновесии сил и чётко оговорённых сферах влияния. Короче говоря, Россия стремится не к перемирию в узком смысле, а к многополярному миропорядку, в котором на смену гегемонии Запада придёт баланс между великими державами. Учитывая всё это, настойчивость, с которой Трамп добивался немедленного прекращения огня в качестве предварительного условия для дальнейших переговоров, едва ли могла дать плоды. Москва не раз подчёркивала, что перемирие может последовать лишь за соглашением по общим контурам урегулирования, а не наоборот. Трамп также опрометчиво согласился на европейское предложение об отправке на Украину так называемого «миротворческого» контингента. Для России такой шаг априори неприемлем и выглядел прямой провокацией, а не мерой по укреплению доверия. Столь же неприемлемым для Москвы оказался план Келлога, который предусматривал заморозку конфликта и отсроченный прием Украины в НАТО. Вообще, подход США к переговорам представлял собой хрестоматийный случай стратегического и дипломатического дилетантства. Отчасти это связано с тем, что в команду Трампа вошли такие деятели, как Стив Уиткофф и Марко Рубио, которые не имеют дипломатического опыта и, как следствие, недооценивают сложность конфликта. Например, Рубио в марте на переговорах в Эр-Рияде допустил грубую ошибку, предложив украинской стороне перемирие на 30 дней. Украина тут же воспользовалась его ошибкой и согласилась на это перемирие, прекрасно понимая, что Москва на него никогда не согласится. Киев уже знал, что Москва выдвигает определённые условия для такого долгосрочного перемирия и не собирается от своих условий отказываться. Теперь получается, что Зеленский готов на перемирие без каких-либо предварительных условий и имеет возможность обвинять Москву, что это именно она не хочет мира. Зеленский теперь и на США давит этим 30-дневным перемирием, дескать, это же вы сами предложили, а мы-то согласны, это Путин против. Причём провал мирной инициативы Трампа также раскрывает всю подноготную американской внешнеполитической философии. Доктрина Трампа «Америка превыше всего» по-прежнему строится на вере в глобальное превосходство США, не терпящее соперников — свидетельством тому стал его агрессивный подход к мировой торговле. Вот почему Вашингтон так и не пожелал прислушаться к требованиям России. Для внешнеполитической элиты США — даже при Трампе — это по-прежнему неприемлемо. Таким образом, даже при том, что Трамп мог на рациональном уровне искренне стремиться к прекращению конфликта на Украине, сама система, которая разожгла этот конфликт и продолжает его поддерживать, остаётся глубоко укоренившейся. В результате Трамп не только не смог положить конец опосредованной войне — в какой-то степени он, наоборот, усугубил участие США. По материалам: <a href="https://unherd.com/2025/05/trumps-peacemaking-was-always-doomed/">https://unherd.com/2025/05/trumps-peacemaking-was-always-doomed/</a>

• Category: News
• Duration: 10:36
• Date:  5 hours ago
• Tags:   сво, спецоперация, украина, трамп, сша, переговоры, нато, геополитика